Кому мешает Парад военной техники 9 мая
Кому мешает Парад военной техники 9 мая
Чесноков:
- Здравствуйте! И сегодня наши микрофоны раскалятся, потому что сошлись отстаивать точку зрения два Максима. Максим Кац, депутат муниципального образования района «Щукино», что в Москве. И Максим Калашников, футуролог, член комитета «25 января». И отстаивать мы будем очень важную вещь. 9 мая состоится парад военной техники. Максим Евгеньевич Кац в своем резонансном посте в интернете заявил, что парад проводить не надо, сравнив военную технику с ассенизаторами и мусоровозами.
Давайте предоставим слово самому Максиму Евгеньевичу. Обоснуйте свою позицию.
Кац:
- Давайте. Это не совсем так. Я не говорил, что парад проводить не надо. Я говорил, что его не надо проводить каждый год. И я не понимаю, почему проводится парад современной техники. Непонятно, как связана современная техника с теми событиями, которые отмечаются в этот день. И мне, самое главное, непонятен настрой этого мероприятия, потому что, на мой взгляд, гордиться современной военной техникой, которая единственно, что умеет, единственная ее функция, я даже не могу назвать ее полезной функцией – это убивать людей. Много людей, мало людей. Разная техника ездит, одна может миллионы убить, другая тысячи. Демонстрация таких современных приспособлений ежегодно на Красной Площади мне видится странным.
Такая моя позиция. При этом я понимаю необходимость или вообще смысл проведения парада по круглым датам. Я понимаю и поддерживаю акцию «Бессмертный полк», которая очень хорошая. И очень отражает дух этого дня.
Чесноков:
- И, Максим Калашников, ваше мнение?
Калашников:
- Я думаю, что эта традиция добрая. Она зародилась не вчера, она советская. Для нас война Великая Отечественная. И ни американцам, ни японцам, ни англичанам не угрожало полное уничтожение, как нации. Для нас это важнейшая часть национальной идентичности.
Естественно, показывать надо современную технику. Парад – это единение поколений. Зачем нарушать традиции? Я считаю, что это совершенно нормально. И если воевать, извините… В стране очень много совершенно других вещей совершенно отвратительных. Парад-то зачем трогать?
Чесноков:
- Например, с чем надо воевать?
Калашников:
- С воровством. С совершенно не нужными затратами на какие-нибудь Олимпиады или чемпионат мира по футболу. Совершенная нелепица. Кстати, другое дело, что мне тоже сейчас неприятно ходить на парад, но по другим причинам. Но парад, я считаю, должен быть.
Кац:
- Я согласился бы с вами, если бы мы говорили о параде исторической военной техники, которая участвовала.
Калашников:
- Пусть она открывает, а дальше – современная.
Кац:
- Демонстрация современной техники сейчас – вещь мне непонятная.
Насчет борьбы с воровством и значительных денежных затрат на те события, о которых вы сказали, трудно не согласиться. Конечно.
Я был на Олимпиаде в Сочи и мне понравилось…
Чесноков:
- Все-таки проводить-то ее надо было? Просто Калашников считает, что не надо совсем проводить.
Кац:
- Спор идет во многих странах. Сейчас, например, шведы отказались от своей заявки на зимние Олимпийские игры по причинам, что слишком дорого им показалось. Проводить зимнюю Олимпиаду в Сочи – это была довольно странная затея, конечно.
Калашников:
- Если не сказать нелепая.
Кац:
- Да. Но это был проект президента Путина. Зачем-то он ему понадобился, как и много других мега-проектов, которые, на мой взгляд, не идут совершенно на пользу нашей стране.
Чесноков:
- Кстати, широта Турина, где тоже проводили зимнюю Олимпиаду, он находится южнее, чем Сочи. Но не будем уходить от темы, ибо наша тема: надо ли проводить парад современной военной техники 9 мая.
Мне показалось, что вы, Максим Евгеньевич, употребляете слова «Вторая мировая война», да? Это с чем связано? Не «Великая Отечественная».
Кац:
- Нет, я употребляю оба термина, но они оба описывают одинаковые события. Я чаще говорю «Вторая мировая», потому что я много лет в своем детстве я прожил в Израиле, где каждый год есть день памяти жертв Холокоста. И там просто основной употребляемый термин этот. Я жил, правда, в детстве. Был маленьким. Но, тем не менее, прижилось у меня это.
Конечно, Великая Отечественная война – этот термин я часто использую.
Калашников:
- Называют и второй отечественной. Я встречал в литературе. У Казанцева, по-моему. Ну, если евреи все время не дают забыть тему геноцида, который называют Холокост, то у русских тоже есть право отмечать эту победу. Другое дело, что победа нынче как-то мне не красиво, что нынешняя власть к э тому пытается примазаться. А так это священная дата. Пожалуйста, пусть в начале идут 34-ки, а потом идет современная техника.
Чесноков:
- У нас на линии Владимир. Откуда вы?
- Здравствуйте! Владимир из Владимира. Мой дед 7 ноября 1941 года в составе сводного батальона 1115-го полка 332-й Иваново-Полоцкой имени Фрунзе стрелковой дивизии ушел с Красной Площади на фронт. Участвовал в Осташковской операции, в Смоленской области при попытке закрытия Вележского котла. Была страшная бойня. 18 февраля 1942 года он погиб. В 59-м, 60-м году два парада. Мой отец, когда служил в Таманской дивизии гвардейской, в 89-м, когда я служил в Таманской гвардейской дивизии. И теперь, когда у меня пятилетний мальчишка спрашивает: а пойдем смотреть на танки!
Чесноков:
- Да, мнение понятно.
Нам уже летят сообщения! Задают вопросы Максиму Евгеньевичу: «Спросите депутата Каца. Служил ли он в армии?». Ни в израильской, ни в российской. По какой причине?
Кац:
- В российской по причине здоровья, а в израильской – я просто уехал раньше призывного возраста. И там не служил.
Чесноков:
- Кстати, некоторые ваши недоброжелатели, к коим я не отношусь, они в том-то вас и обвиняют, что вы по достижению 18 лет репатриировались в Израиль из России. Что вы им можете сказать?
Кац:
- Нет. Я уехал раньше. Во-вторых, я родился в Москве. Я гражданин России. В Израиле я жил временно. И никаких ко мне вопросов и претензий не было. И, потом, я там не обладал полноценным гражданством.
Чесноков:
- Развивая вопрос нашего читателя. Если на нас кто-нибудь нападет? Например, запрещенный ИГИЛ. Вы защищать Родину будете?
Кац:
- Зависит от того, какая будет ситуация. Если понадобится, то буду, конечно. Но не очень понимаю, какое это имеет отношение к обсуждаемой теме.
Чесноков:
- Слушатели задают вопросы. Полагаю, они имеют право знать.
У нас на линии Николай. Откуда вы?
- Здравствуйте. Николай Беседин, город Ставрополь, подполковник запаса. Лично мое мнение, знаете, все те, кто пытается каким-то образом старые традиции извести на нет, особенно такую традицию, как парад Победы, хотя не парад Победы, а парад военной техники личного состава гарнизонов, прилегающих к Москве, я считаю, что эти люди просто вредители. Не скажем так, что враги народа, но, по крайней мере, очень сочувствуют тем врагам народа и России. Мое мнение вот такое.
Чесноков:
- Мнение понятно. Вот, Максим Калашников, вы представляете третью силу. Ваше мнение?
Калашников:
- Я Максиму, своему тезке посоветую все-таки не трогать русский архетип, потому что это очень болезненно. Вы, как действующий политики, должны понимать: нельзя задевать чувства русских. Особенно когда это делает человек, в общем, не русский. Я с полной доброжелательностью это вам говорю.
Кац:
- Спасибо, конечно, за доброжелательность, но если вы хотите поговорить о моей национальности, хотя не понимаю, какое это имеет отношение к делу, то у меня половина семьи, действительно, евреи. А половина – русские.
Калашников:
- Как действующий политик вы должны это понимать. Я, например, никогда не пойду учить арабов, как им жить.
Кац:
- Я тоже не планирую ходить учить арабов, но, тем не менее, мне все равно довольно странно апеллирования к национальности.
Калашников:
- Я, как националист, это и делаю. Поскольку я, проживший на свете 50 лет, видел людей, электорат тоже видел. И немножко разбираюсь в этой жизни.
Кац:
- Избирались?
Калашников:
- Меня срезали на подписях. Первые мои выборы я просто тренировался. Вы сами знаете, как выборы устроены сейчас.
Кац:
- Я вот избирался. И избрался.
Калашников:
- У меня еще тоже жизнь не закончена.
Естественно, для поддержания национальной идентичности парады нужны. Другое дело, что раньше парад такой военной техники в стране, в которой я родился, он подкреплялся успехами…
Чесноков:
- На внешне-политической арене.
Калашников:
- Нет. В развитии страны.
Кац:
- Конечно.
Калашников:
- А сейчас, простите, почему вызывает у части молодежи парад отторжение? И все время такое надрывное празднование 9 мая? А где успехи в развитии страны? У меня тоже есть неприятные вопросы. Например, как мне было неприятно, мне и раньше не нравилось, что парад приветствует Сердюков, например.
Чесноков:
- Сердюкова-то нет больше.
Калашников:
- Где? Как это? Он есть. Его никто не наказал.
Чесноков:
- На трибуне его нет.
Калашников:
- Извините, он все равно остался. А когда 9 мая 14-го года еще души в Одессе погибших не отлетели, а парадом забивали Одессу. Парады должны сопровождаться победами в текущей жизни.
Чесноков:
- И у нас на линии Константин. Откуда вы?
- Здравствуйте. Я с Урала. Я считаю, что парад очень нужен, поскольку Россия всегда тысячелетиями была лакомым куском для врагов. И мы прошли много нападений. И сейчас очень много желающих. И мы видим на границе, что творится. И мы должны врагу напоминать, что может быть с ним, если он нападет. Это превратится в шлак буквально. Сотрем с лица земли! Показывать надо зубы смело и открыто. И обязательно это надо проводить.
Калашников:
- И не только на параде, я бы добавил.
Чесноков:
- Пальмиру же уже освободили.
Калашников:
- Простите, какой мне толк от Пальмиры? Считаю это бесполезной войной. Простите, Одесса оккупирована. И Донбасс.
Чесноков:
- Максим Евгеньевич, вы считаете, что Одесса оккупирована?
Кац:
- Я, конечно, не считаю. Я считаю Донецк и Луганск оккупированными.
Калашников:
- Вот здесь мы с вами…
Чесноков:
- Только не перебивать, друзья!
Кац:
- Оккупированы – не очень правильный термин, но там установлен довольно странный полувоенный режим управления территориями. С комендантским часом, с военно-полевыми судами. Без банковской системы и прочими прелестями. Территория без нормального государства. И совершенно непонятно, зачем. Потому что в соседних городах, которые не были захвачены так называемыми сепаратистами, российской военной техникой, ничего подобного не происходит. И течет совершенно нормальная жизнь. Нет никаких притеснений русских. Есть русскоговорящие города. И украинцы, и россияне живут мирно. И все с ними в порядке.
Чесноков:
- Хочу в защиту ополченцев сказать, что техника-то у них, по большей части, советского производства.
Калашников:
- Правильно. Спихивали туда старье. Мне тоже странно. Почему эти территории не присоединены к России? Мне странно, почему они не признаны, как Абхазия и Южная Осетия? Простите, там четкое позиционирование. С ними воюют последыши не просто гитлеровцев, а пособников гитлеровцев, их шестерок.
Чесноков:
- А Максим Кац утверждает, что на Украине фашизма нет.
Кац:
- Я именно так и утверждаю.
Калашников:
- Я с ним соглашусь. Там не фашизм.
Чесноков:
- А что там?
Калашников:
- Там такой национал-либерализм. Фашизм – строй очень развитого индустриального государства. Кстати, с очень сильно развитой наукой, техникой. Украина – это деиндустриализованная побитая территория. Фашизма там быть не может.
Внешне там есть какие-то мимикрирующие вещи. Но мне непонятно другое: почему мы, русские, мы имеем право жить в одной стране. Новороссия – это не Украина. Юг, причерноморье – это часть России. Она такая же, как и Крым, между прочим.
Кац:
- Мне непонятно с этой войной, которая сейчас происходит в Донецке и Луганске, это как вообще так получилось, что должно было случиться в мире, чтобы русскоязычные люди с немножко разными взглядами, с разными корнями, но русскоязычные воевали друг с другом? И с помощью танков убивали.
Калашников:
- Очень просто. Страну разделили в 91-м.
Кац:
- Да. Но это катастрофическая ситуация, которая могла быть решена мирными дипломатическими способами, мягким давлением, а совершенно не нужно было вводить туда войска и устанавливать там военный режим.
Калашников:
- Максим, время для мягких решений было упущено Кремлем в предыдущие годы. Он не вел работу там. Вы, как представитель еврейского народа, знаете, что такое разделенный народ.
Кац:
- Я еще раз вас призываю не апеллировать национальностью.
Калашников:
- Подождите. Зачем отрицать очевидное?
Кац:
- Я не отрицаю.
Калашников:
- Я это говорю вполне доброжелательно. Вы знаете, что такое разделенный народ. Мы тоже являемся разделенным народом. 91-й год разрезал наш народ. И в Донбассе поднялись люди, а они поднялись без всякой Москвы там…
Кац:
- Простите…
Калашников:
- Я говорю это с полным знанием. Первое выступление и попытки взять оружие сделались без всякой… Да, в Крыму были «поезда дружбы». В Донбассе – нет, потому что первое, что сделала победившая демократия, она не только стала валить Ленина. Я тоже к Ленину отношусь очень неоднозначно, но валили не Ленина, валили все русское.
Кац:
- Есть такое. И это мне не нравится. И они не правы. Да, надо сказать, они приняли первый закон о запрете русского языка, но ведь на него наложили вето. И так и не приняли.
Калашников:
- Только потому, что там произошло восстание.
Кац:
- Здесь есть вопрос. Но неважно.
Калашников:
- Сейчас бы парады имели право на существование, если бы Донбасс был весь присоединен к Российской Федерации. Если бы Приднестровье и Одесса слились бы в одну республику сейчас, там бы не было резни, тогда да.
Кац:
- Мне кажется, что мирная жизнь на этих территориях намного важней, чем то, к какому государству они принадлежат.
Чесноков:
- У нас на линии Анатолий. Откуда вы?
- Здравствуйте! Я из города Славянска Донецкой области. Участник четырех военных парадов во время службы в советской армии. И вот тот Максим, который говорит… По радио в прямом эфире нельзя сказать все, что я думаю. Но раз он такой умный, я его приглашаю за мой счет: поехали в Славянск! Да, я только стану ногой одной на территории фашистской Украины, меня расстреляют. Но пусть он приедет и посмотрит, как живут под эгидой этих фашистов украинских люди в Донецкой и Луганской области, на территории которая не входит в состав ДНР и ЛНР. И за парады мне больно, что он говорит! Парады отменять нельзя. Это наша память! Я с удовольствием ходил на военные парады, будучи в срочной службе в советской армии.
Кац:
- Это мнение. Я его понимаю.
Чесноков:
- А приглашение?
Кац:
- Я могу подумать об этом. Он приглашает на территорию Донецкой области, находящейся на территории Украины? Могу съездить.
Чесноков:
- Почему бы вам с Ильей Варламовым, например, не съездить в Славянск? И параллельно не побывать в Донецке? Сравнить, где лучше и где хуже. Тема Лебедев же в Донецке побывал.
Калашников:
- Действительно, ребята, кто там ведет работу, они говорят, что на территории под контролем Украины, там тоже мордор. В Донецке не сахар, естественно, власть получилась криминальной. Там 90-е годы. Но и остальном Донбассе, а он под подозрением, тоже жизнь ой-ой-ой какая. Не надо говорить. Давайте по справедливости.
Весь вопрос в другом. Я хочу направить разговор на другое. Парад должен подтверждаться!
Чесноков:
- Нам летят сообщения. «Максим Евгеньевич, если вы выступаете против парада современной техники в Москве, то как вы относитесь к параду современной военной техники, которая, например, НАТО провело в прошлом году в Нарве, в трехстах метрах от нашей границе?».
Кац:
- Плохо отношусь. Я к любой демонстрации силы в подобной ситуации отношусь плохо. Но это их дело. Я не живу, я не гражданин этих стран. И не интересуюсь их внутренними делами. И тот парад, и эти парады, если о ни направлены друг против друга, это какая-то бессмысленная история. Если вдруг, не дай бог, и состоится война между Западом и Россией, что очень не хотелось бы, то все просто погибнут. Потому что будет ядерная война. И мы погибнем первыми, потому что на Москву первым делом прилетят ядерные бомбы. И вся эта техника, которая демонстрируется на парадах, что тех, что этих, она никак не повлияет на ситуацию. Поэтому мне непонятно, зачем демонстрировать или силу, или агрессию в сторону Запада? Или Западу в сторону нас?
Калашников:
- Скажите это, Максим, западу. Безусловно, парад – это некое символическое противоборство. Я не верю в войну между Россией и Западом. В эпоху ядерного оружия Запад отказался от таких войн. С Карибского кризиса он отказался. Поэтому я настаиваю на своем. Парад должен сопровождаться настоящим показом техники в действии. Я, например, не понимаю, почему бомбят ИГИЛ в Сирии…
Чесноков:
- Запрещенный на территории России.
Калашников:
- Да знаем! Ну, давайте не лицемерить!
Чесноков:
- Роскомнадзора на вас нет!
Калашников:
- Я не юридическое лицо. Я к тому, что бомбы должны были упасть весной 14-го года на склады и арсеналы сил АТО. Потому что это касалось нашего народа. Должны были пойти беспилотники, с которыми полковник Квачков начинал работать с ОКБ Камова. Они должны были жечь танки украинские. Вот это была бы настоящая демонстрация силы. Кстати, с пользой для воссоединения нашего народа.
Знаете, что мне еще горько? Вот в Одессе перед тем, как там случилась беда, там на площади стояли символы Великой Отечественной войны. Там все это пошло в огонь. Все это было сожжено вместе с людьми. И получается, что эти новые бандеровцы получили моральную победу над символами войны, над нами. Это не отомщено, между прочим.
Кац:
- Мне горько, действительно, что происходит война между русскоязычными, между украинцами и русскими. И даже между русскими и русскими.
Калашников:
- Украинцы тоже русские.
Кац:
- Мне более важно, что они русскоязычные. Это более-менее один народ, который недавно был одной страной. То, что там происходит война, полнейшая катастрофа. Разбираться, кто там прав, почему и кто ее устроил, совсем не хочется. Просто хочется, чтобы она прекратилась. И люди жили там в мире. На мой взгляд, намного более важно, чтобы они там жили в мире, чем на территории какой страны они будут. Что Украина, что Россия – это примерно то же самое. И никакой разницы для обычного человека, проживающего, например, в Мариуполе, нет.
Калашников:
- Скажем так, в Российской Федерации, во-первых, мы живем не в России, мы живем в Российской Федерации. Россия больше. Понятно, что Российская Федерация в ее нынешнем виде никого не привлекает, но и Украина не далече ушла.
Кац:
- Да. Но это все не повод друг в друга стрелять.
Калашников:
- Дело в том, что победа должна кончаться победой одной из сторон. Одна причина. Операцию «Новороссия», прокт «Новороссия» надо было сделать молниеносно. Блицкригом!
Кац:
- Не надо было делать ее вообще!
Калашников:
- Может, тогда не надо было государство Израиль создавать? Простите. НЕ все ли равно, где жить?
Кац:
- Это большая разница.
Калашников:
- Вот видите. А почему мы не имеем права на единую страну?
Кац:
- Может, и имеем право на единую страну, но это совершенно не тот способ, которым нужно ее воссоединять. С помощью атаки на украинцев.
Чесноков:
- У нас звонок. Михаил?
- Добрый день! Я по поводу парада хотел бы высказаться. Дело в том, что тут идет демагогия по поводу того, что его надо чем-то подтверждать. Он подтвержден 20 миллионами жизней, которые отдала наша страна. Какие еще нужны подтверждения?
Калашников:
- Можно ответить на вопрос?
Чесноков:
- Дайте договорить.
Калашников:
- 20 миллионов потеряла та великая страна, которая была разрезана в декабре 91-го года. С в могилу было…
- Это наша страна! Это наши отцы! Тогда это…
Калашников:
- Любая победа должна все время подтверждаться. Нельзя почивать на лаврах. Я хочу напомнить, что была катастрофа 91-го года и 13 миллионов сверхсмертности с 91-го года. Мы потеряли.
Чесноков:
- Убыль населения.
Калашников:
- Это фактически уничтоженные развалом. Поэтому, пожалуйста, отмечая праздник 45-го года, а так же 61-гогода Гагарина, ты должен все время одерживать новые победы в развитии страны. И в космосе, и в войне, везде!
Чесноков:
- И в споре на той же Олимпиаде.
Калашников:
- Прежде всего развитие.
Кац:
- То, что сказал слушатель, действительно, важно. Миллионы людей тогда погибли. Мне кажется, изменился настрой. 9 мая советского времени и сейчас. Я помню в детстве, когда мы ходили на парады с дедушкой, смотрели телепередачи, все-таки настрой Дня Победы был не помпезный праздник, а больше это было про то, что была страшная война, в которой, да, мы победили, но погибло очень много людей. И лишь бы не было войны больше. Вот такой был настрой. Пацифистский.
Калашников:
- Чем это кончилось, Максим?
Кац:
- Сейчас же настрой изменился. И помпезная радость смешена с… Идея о том, что это не должно повториться, что не должно быть войны с какой-то такой задиристостью сейчас смешена.
Калашников:
- Максим…
Кац:
- Память о тех, кто погиб, отходит постепенно на второй план. Вот это мне кажется неправильным.
Калашников:
- Вы проповедуете пацифизм самый настоящий. А пацифизм никогда до добра не доводил. Я могу поставить в укор нынешним властям то, что у них милитаризм показной. Он не служит воссоединению русского народа, а то, что надо быть сильным, показывать иногда, давать по зубам наглецам, так это как в жизни. Да, при этом надо развиваться, строить промышленность.
Чесноков:
- У нас на линии Юрий. Откуда вы?
- Здравствуйте. Я из Подмосковья. Мое мнение, что парад ни в коем случае нельзя отменять. Это стала традиция, объединяющая людей разных и национальностей. Отношением к победе, дани к ветеранам, к погибшим. А по поводу того, что нам нечем гордиться и надо подтверждать, как вы говорите, сейчас, мне кажется, большое надо рассматривать издалека. Пройдут годы и вот это самое время, думаю, с 2000-го и по 2030-й и так далее, мы будем вспоминать, охая и ахая, как много всего хорошего произошло.
Калашников:
- Не дай бог!
- Я думаю, что так и будет. Мы будем вспоминать хорошо.
Калашников:
- Если мы будем вспоминать фактически преданную Одессу, брошенный Донбасс под молотилку как время великих свершений, когда были украдены триллионы долларов вместо того, чтобы пойти в развитие страны? Что мы оказались сейчас в сырьевом придатке? Это вспоминать, как о великих победах? Простите, я вами кардинально не согласен!
А дальше. Я призываю вспомнить с 45-го года. 57-й год – спутник.61-й год – Гагарин. 65-й – первый человек вышел в космос. 66-й год – первая посадка на небесное тело. Дальше сбой. На Луну первыми не сели. Но дальше орбитальная станция – 71-й год. Все время шло!
Чесноков:
- Максим Евгеньевич, вы не любите СССР. А вот достижения!
Кац:
- Что значит, не люблю Советский Союз? Я родился в Советском Союзе. И я уважаю свое прошлое. Другое дело, что конструкция того государства была настроена, действительно, на такие победы.
Калашников:
- Не только.
Кац:
- В основном. И она была плохо настроена на то, чтобы улучшать жизнь людей, которые в нем жили.
Калашников:
- Максим, я не спорю о том, что там были недостатки.
Кац:
- Действительно, умели хорошо производить танки и спутники, но не умели производить подгузники. И не умели производить колготки. И дети мечтали об американских джинсах.
Калашников:
- Пример Китая показывает, что можно было все это сделать!
Кац:
- Но это не было сделано.
Калашников:
- Не дали.
Чесноков:
- Максим Евгеньевич, вы в 14-м году в мае создали опрос в своем блоге в ЖЖ. Там была строчка: планируете ли вы 9-го мая нацепить георгиевские ленточки? В то же время, за год до этого вы работали в предвыборном штабе Алексея Анатольевича Навального. И тогда же очень многие люди носили футболки с надписью «Навальный». И вы, возможно, носили. Мне так кажется, что они эти футболки не нацепляли, а носили с гордостью.
Почему вы допускаете возможность того, что фанаты Навального носят футболки с гордостью, но лишаете такой же возможности людей, которые хотят почтить память победы применительно к георгиевским ленточкам? Такой вот лингвопропагандой – «нацептть».
Кац:
- Это довольно странный подход к вопросу. Просто ленточка не надевается. Майку нельзя нацепить. Ее можно надеть.
Чесноков:
- Но значок-то с Навальным можно нацепить. Но вы же не говорите, что «нацепить»?
Кац:
- У нас не было значков. Может, я это и говорил, но я бы не привязывался к словам. Про мое отношение к георгиевской ленточке могу сказать. Когда эта акция была придумана и, по-моему, ее придумала Лента.ру.
Чесноков:
- Ее РИА Новости придумали.
Кац:
- Точно. И это было давно. И я сам ее носил. И мне это казалось очень хорошим символом отношения к 9 мая, к тем событиям. Потом, к сожалению, когда началась война на Украине, на мой взгляд, совершенно бессмысленная и очень неправильная с нашей стороны, этот символ стал использоваться в той войне с нашей стороны. И для меня ленточка перестала быть символом Дня Победы. Она стала символом войны. И я перестал относится к ней, как к символу Дня Победы. И с тех пор я ее никогда не надеваю. И не понимаю тех людей, которые ее надевают сейчас.
Калашников:
- Я, честно говоря, тоже не ношу георгиевскую ленточку. Я признаю ее только на героях Новороссии, только на героях Донбасса. Сам надеваю герб СССР и красный флаг в День Победы. Это, действительно, цвет победы.
А что касается предыдущего вопроса, то были не только орбитальные станции. Вторая половина 50-х годов – жилищное строительство в пять раз возрастает в СССР. Нигде в мире такого не было. Были недостатки, но не надо приуменьшать достоинства своей страны.
А власти у меня предупреждение. Если не будет подтверждения победы прошлой, а все быстро забывается, и у других народов тем более, наступит отторжение у молодежи. Обязательно должна улучшаться жизнь в собственной стране!
Чесноков:
- У нас на линии Владимир. Откуда вы?
- Ростов-на-Дону. А у Максима кто-то воевал в этой войне?
Кац:
- Да. У меня прадедушка воевал.
- Значит, вы своих дедушек не цените. Что тогда про Россию говорить!
Кац:
- Здесь нечего сказать. Реакция на эти обсуждения всегда подобные и эмоциональные. И в ней отсутствует понятная аргументация. Естественно, я с уважением отношусь и к своему прадедушке, и к победе, и к той войне. И это никакого отношения не имеет к моему отношению к параду современной военной техники, которая проводится ежегодно.
Чесноков:
- Вы же не сравниваете военную технику с поливальной машиной. Или с молочной кухней. Вы сравниваете ее с мусоровозами, с ассенизаторами. Это же лингвопропаганда!
Кац:
- Конечно, нет.
Чесноков:
- Конечно, да.
Кац:
- Конечно, нет. Во-вторых, в Твиттере я написал про разные ассенизаторы и подъемные краны. Когда мне начали писать: как же мы можем жить без этой техники? Мы тогда подвергнемся опасности. На что я ответил: я же не говорю, что эта техника не нужна. Вопрос в том, зачем ее ежегодно показывать на Красной Площади?
Калашников:
- В Израиле парады бывают?
Кац:
- Нет. Не бывает. В Израиле есть день память жертв Холокоста и есть День независимости. Я, сколько там жил, ни разу не застал парада. Там военной техникой не кичатся.
Калашников:
- Разные традиции.
Чесноков:
- Тем не менее, в Израиле часто можно увидеть людей в военной форме.
Кац:
- Там люди с автоматами в автобусе ездят. Действительно.
Чесноков:
- Может, парады и не нужны, потому что видно оружие и так.
Калашников:
- Давайте мух от котлет отделим. То, что Украину надо было делить, это совершенно очевидно. Политика не терпит эмоций и морали. Открылось окно возможностей. Новороссия освоена русскими, империей. И чтобы умиротворить остальную Украину и умерить ее пыл, надо было отчленить просто…
Чесноков:
- У нас на линии Юрий. Откуда вы?
- Здравствуйте! Я из Подмосковья. Парады нужны, но парады нужны на День независимости, на 12 июня…
Калашников:
- Ни в коем случае!
- … так как это проходит во всем мире и проходило у нас. На 9 мая нужен парад. Это день памяти. Но нужен парад техники времен Второй мировой войны. Этот день светлый, майский, теплый. И те ветераны, которые остались, я помню более молодое поколение ветеранов, это светлейший день, который происходит в мае. Но парад нужен, конечно, на День независимости.
Калашников:
- Можно вопрос? 12 июня 90-го года? Какая независимость? Нет! Это день, когда Верховный Совет Российской Федерации принял идиотский закон о суверенитете Российской Федерации, положивший начало разделению русского народа, развал великой страны. И его еще праздновать?! Вы чего? С дуба рухнули? Господа!
Чесноков:
- Максим Евгеньевич, вы говорите, что не гордитесь вы, например, «Арматой», а гордитесь трамваем, например.
Кац:
- Да. Я говорю, на мой взгляд, для здорового общества предмет для гордости – это количе6ство пожилых людей, пенсионеров, которые на пенсии, например, съездили в путешествие в Париж или в Италию. И посмотрели местные красоты и вернулись.
Калашников:
- А зачем?
Кац:
- Это предмет гордости развитого общества. Общество, в котором пожилые люди находятся в таком состоянии, что им тяжело выйти из дома и пойти в булочную, потому что города для этого не приспособлены, денег у них на э то мало, гордиться в этих обстоятельствах танком? Это сомнительная затея, на мой взгляд.
Калашников:
- А почему это надо противопоставлять? Пенсионеры нищи, потому что в 90-е и нулевые произошла деиндустриализация, примитивизация экономики. Ее не развивали. Были прекрасные возможности ее развить, как в Китае. Они же не разрушали свои предприятия!
Кац:
- Да.
Калашников:
- Страну выграбили дотла! И получилось, что мы сейчас сидим на трубе.
Кац:
- Можно поспорить насчет того, последствия чего произошло в производстве. Последствия годов неэффективной плановой экономики или последствия тех изменений.
Калашников:
- Передо мной пример…
Кац:
- Прошу прощения. Я закончу. Это не тема нашего разговора – Китай и Украина. И Советский Союз.
Калашников:
- Это все взаимосвязано.
Кац:
- Наш разговор – парад. Сейчас настрой нашего государства сейчас не на развитие и не на улучшение жизни наших граждан, а он на какой-то поиск врагов, борьбу с ними, военный китч.
Калашников:
- Враги объективно будут всегда.
Кац:
- На мой взгляд, настрой нашей страны должен измениться в сторону того, чтобы она развивалась, чтобы глядя из окна во двор не было стыдно. И чтобы по дороге можно было бы нормально пройти, не спотыкаясь, не проваливаясь в лужу.
Калашников:
- Для этого не обязательно отказываться от парадов.
Кац:
- А потом уже нам надо заниматься военной техникой и танками, демонстрацией и гордостью этим.
Чесноков:
- У нас на линии Александр. Откуда вы?
- Здравствуйте! Я из Москвы. И я хочу сказать господину Кацу, что он безбожно врет. В Израиле проводятся не просто парады, а проводятся еще парады военно-воздушных сил, парады военно-морского флота. Это все делается на День независимости Израиля 14 мая каждый год. Более того, президент Израиля проводит публичные награждения солдат-отличников. Понимаете?
Поэтому не надо врать! И если он сбежал из израильской армии, это не значит, что он здесь может выступать каким-то экспертом. И вообще… Господин Кац должен усечь для себя и понять, что то, что он живет на этой земле, это благодаря не только той технике Т-34, но и благодаря «Тополю-М»!
Чесноков:
- На этой ноте мы закончим нашу дискуссию.
Кац:
- А ответить мне тут нельзя?
P.S. На этом эфир закончился, но мы пригласили Максима Каца ещё раз, чтобы он мог высказать свою мысль до конца (подробнее).