Современный терроризм - кто виноват и что делать? Минобр избавит российских учителей от бюрократии! Рой Джонс - теперь русский?

С. Ильин: Сегодня суббота, 31 октября и мы подводим итоги недели «Открытым текстом». С вами Софья Черепанова и Сергей Ильин.

С. Черепанова: Сегодня в программе «Открытым текстом» при поддержке информационного агентства «Росинформбюро» мы поговорим о теме, которая касается каждого: террористическая угроза. Международное положение сейчас таково, что вопрос Сирии сейчас стоит очень остро. В связи с этим эксперты говорят, что может возрасти террористическая угроза в мирных городах, далеких от Сирии. Это несмотря на то, что благодаря успешной работе наших спецслужб опасность на несколько порядков уменьшилась, спокойнее даже стало на Северном Кавказе, но сейчас опять идут тревожные сигналы. И эту тему мы обсудим с нашими гостями в студии. У нас в гостях член президиума общественной организации «Офицеры России», ветеран группы антитеррора «Альфа» Игорь Шевчук.

И. Шевчук: Добрый вечер.

С. Черепанова: И ведущий специалист по тактической экипировке и снаряжению компании «5-45 Дизайн», ветеран группы «Альфа», Иван Лобанов.

И. Лобанов: Добрый вечер.

С. Ильин: И так, первый вопрос. В среду Лефортовский суд Москвы арестовал студентку МГУ Варвару Караулову по делу об участии в запрещенной в России террористической организации «Исламское государство». Студентку подозревают в приготовлении к участию в деятельности террористической организации. Напомню, в июне Караулова была задержана на границе Турции и Сирии. Предположительно собиралась примкнуть к ИГИЛ, потом ее торжественно транспортировали в Москву и вроде какое-то время не трогали. С чем связан нынешний арест спустя 4,5 месяца? Что нового она натворила?

И. Шевчук: Давайте понимать, что человек, попавший в эту ситуацию не должен оставаться без внимания спецслужб даже чисто в профилактических целях. Соответственно, если произошел ее арест, у нас спецслужб была оперативная информация о том, что она вела запрещенную деятельность. Допустим, человек по той картинке, которую дали в СМИ, выглядело так, что девочку несчастную нашли, несчастную вернули в родительское лоно.

С. Черепанова: Именно так оно и выглядело.

И. Шевчук: Это так выглядело, но быть и казаться – разные вещи. И вполне возможно, как один из вариантов, я этого точно не утверждаю, что она вернулась с поставленной ей задачей руководством

С. Ильин: На границе с Турцией и Сирией, условно говоря?

И. Шевчук: Да, она же общалась с людьми, которые там находятся. Там якобы романтическая история

С. Ильин: Очевидно, проезд по Турции до Сирийской границы без сопровождающего не происходит.

И. Шевчук: Конечно. Вполне возможно, что она вернулась сюда для того, чтобы здесь вести уже террористическую деятельность в поддержку этой организации.

С. Черепанова: То есть получается, что эта девушка была настолько вовлечена в эту деятельность, что даже то, что удалось ее вернуть домой – это звенья одной цепи. Как вообще такое получается. Девушка-славянка, она студентка крупнейшего и ведущего ВУЗа страны. Это МГУ, факультет философии. Я саама выпускница МГУ. Мне просто было дико слышать, что кто-то из студентов этого университета отправился в Сирию, чтобы участвовать в террористической деятельности и присоединится к ИГИЛУ. Как? У нее благополучная семья. Зачем это нужно, Иван?

И. Лобанов: Мне кажется, что с девушкой провели определенную работу.

С. Черепанова: А как ведется эта работа? Как так можно человеку запудрить мозги?

И. Лобанов: Взгляните на возраст девушки.

С. Черепанова: 19 лет. Хоть какой-то мозг, да должен быть.

И. Лобанов: Все равно. Не всегда в таком возрасте логика присутствует в действиях. Зачастую эмоции рулят такими прекрасными созданиями, как девушки. Здесь на психической почве: на любовных отношениях завязано. Скорее всего, причина в этом. С молодым человеком, с которым она встречалась смог каким-то образом повлиять на нее и убедить, что если она не поедет туда, куда ей скажут, она не сможет любить этого человека.

С. Черепанова: Игорь говорит, что это якобы любовная история, на самом деле там все гораздо проще.

И. Лобанов: Может быть гораздо проще. На самом деле ведь Варвара может быть и не одна такая девушка, а ее придали просто огласке.

С. Черепанова: А сколько их?

И. Лобанов: Мы можем только догадываться. Почему эта история созрела только сейчас. Почему до этого ее не было?

С. Черепанова: Там вроде как папа обеспокоился, а сколько таких безызвестных Варвар…

И. Лобанов: Мы можем долго рассуждать на эту тему, но технология примерно одинаковая, она работает, девушки вербуются.

С. Черепанова: А какая это технология? Что такого нудно сказать человеку, чтобы он отрезал всю свою предыдущую жизнь вполне благополучную?

И. Лобанов: Во-первых, возраст, в котором внутренний стержень еще не сформирован. И понятно, что можно манипулировать человеком как угодно. Плюс задействуются глубинные эмоции, такие как любовь и на этом фоне еще преподносятся религиозные наработки. В частности, используется ислам. Может, неправильные трактовки этого ислама и девушка уже ассоциирует себя с тем, что ей нужно идти и убивать неверных. Хотя сквозь эту обработку мы смотрим фактически на результат, мы же не знаем, что с ней происходило в те моменты, когда ее готовили.

С. Ильин: А могло быть такое, что ее кураторы условно говоря сказали бы, не надо в Сирию, отправляйся в Москву.

И. Шевчук: Конечно, и есть такие.

С. Черепанова: В октябре арестов и задержаний, связанных с обвинениями в терроризме и экстремизме было гораздо больше.

С. Ильин: Да, криминальные сводки это подтверждают, даже если брать только Москву. В понедельник на западе столицы задержано 150 мигрантов, которые подозреваются в причастности к экстремистской организации «Хизбут Тахрир». На прошлой неделе задержали 10 человек, которые подозреваются к причастности непосредственно к ИГИЛу. А еще двумя неделями ранее задержали людей, у которых было обнаружено взрывное устройство мощностью 5 кг в тротиловом эквиваленте и, как утверждалось изначально на момент задержания, речь шла о возможности организации теракта в общественном транспорте. От таких сообщений, да еще и в таком количестве, москвичи несколько отвыкли. Игорь, что, на Ваш взгляд, происходит и чего ждать жителям столицы в такой ситуации?

И. Шевчук: Происходит на самом деле обострение борьбы, которую мы видим сейчас на нашей большой геополитической арене. А произошедшие аресты – это всего лишь следствие этой борьбы, и, слава Богу, что наши спецслужбы успевают в превентивном стиле работать, уже не как пожарные (когда где-то уже взорвалось, бабахнуло – прибежали, поплакали, убрались, живем дальше). Работа ведется грамотно, правильно и своевременно. Чего ждать жителям Москвы? Да ничего не надо ждать, панику нагнетать ни в коем случае нельзя, но надо быть просто повнимательнее. Ведь мы же знаем, как эту группу взрывников взяли: там бабушка случайно услышала слово «детонатор», где дислоцировалась группа этих молодых людей, и она сообщила, куда надо.

С. Черепанова: Хорошо, что у нас есть такие бдительные бабушки.

И. Шевчук: Хотелось бы, чтобы такими были не только бабушки, а все люди. Здесь не идет разговор о какой-то паранойе с участием террористов, шпионов и прочее. Просто нужно понимать остроту момента. Все, что происходит, нельзя отрывать от общемировых процессов, которые мы сейчас видим. На самом деле идет борьба. Борьба эта будет обостряться, потому что западная сторона начинает отставать и проигрывать в некоторых аспектах. Естественно, они будут активизировать работу. Как следствие – будет активизироваться работа таких террористических диверсионных групп. И здесь уже наша задача – не спать и по возможности помогать спецслужбам, то есть вовремя сигнализировать.

С. Черепанова: Спасибо за высказанное мнение. Задам более конкретный вопрос: Иван, кому выгодно ввязываться в террористическое подполье (Игорь уже частично ответил на этот вопрос)? Кто стоит за спиной у преступников, это враг внешний или внутренний? Кто их финансирует (потому что это не дешевая деятельность)? И как с этим работают спецслужбы?

И. Лобанов: Вы видите, что спецслужбы работают с этим эффективно, в превентивном формате. Почему это все началось? Потому что мы решили показать, насколько мы сильны на внешней арене, и многим это не нравится. Многие западные партнеры вели активные действия в Сирии, но результаты нулевые, видимо, им это и не нужно. Им важно, чтобы это все долго тлело. Тут, условно говоря, пришли мы и все им испортили. Естественно, их это не устраивает. Вы видите, какой негативный информационный поток идет в сторону России: что мы убиваем мирных жителей, бомбим не то, что нужно и т.д. Хотя у нас на самом деле очень серьезное высокоточное оружие.

С. Черепанова: Насколько я знаю, точность попадания – 5 метров.

И. Лобанов: Да, и ошибиться в этом плане очень трудно. Мы очень преуспели в плане технологий на сегодняшний момент, и естественно, сейчас мы даже можем показать Западу, кто мы есть. Многим это не нравится. Естественно, мы же не знаем, кто, в конце концов, стоит за ИГИЛ.

С. Черепанова: Да, история создания у него очень интересная.

И. Лобанов: Да. А мы непосредственно наносим удары по ИГИЛ. Понятно, что те боевики, которые находятся в ИГИЛ, будут против того, чтобы их убивали. Естественно, они будут активизироваться в других ипостасях. Раньше мы боролись с внутренними проблемами, нам не было дела до внешней политики (нас специально так задушили, чтобы мы только на свои внутренние дела обращали внимание), а теперь, как только мы расправили крылья, нас сразу начали пускать по тому же кругу.

Но, слава Богу, ФСБ, МВД, все спецслужбы научились в этих условиях работать, и благо, технологии позволяют. Но, как всегда, стоит у западных спецслужб, которые все это и финансируют, и инициируют, есть свой интерес. Все ведет к глобальной по всем фронтам войне. Она просто может быть пока завуалирована. Понятно, что в открытую оппозицию мы никак не входим, а быть завуалированной через террористов война может быть вполне: «Кто виноват? Террористы, а мы не при делах».

С. Черепанова: Очень распространенная тактика, причем не только в Сирии, но и на Украине была та же история, просто немного в другой форме. А можно рассказать чуть подробнее о технологиях? Вы говорили, они сильно развивались за последние годы.

И. Лобанов: Давайте проведем параллель. Вспомните, как мы жили в 2000-е гг, когда Владимир Путин только пришел к власти, у нас же развал и разруха была. Прошло буквально 15 лет, и как мы стартанули. Скажем объективно, ведь все стали жить лучше.И такую же параллель проведите в области обороны. Мы не сидели сложа руки, а что-то делали. И результаты налицо. Мы можем посмотреть официальные ролики, которые Министерство обороны нам предоставляет. И действительно, оружие-то высокоточное, а то, что кадры нам показываются с убитыми детьми, вы же понимаете, что это стандартные фейки.

С. Черепанова: Фотошоп всем доступен.

-Доступны и старые фотографии, с Ливии, к примеру. Эти ребята, которые делают фейки, даже и не парятся, потому что чем наглее ложь, тем больше в нее верят.

С. Черепанова: Ну, кстати, да. В информационной войне кто первый встал, того и тапки.

-Благо что у нас общество все прекрасно понимает – по крайней мере, так хотелось бы считать, - и действительно…

С. Черепанова: Самое интересное, что это понимают не только у нас, но и западные граждане. Если почитать обычные блоги, комментарии, которые пишут простые люди, становится очевидно, что они понимают, что все это открытая пропаганда, что это ложь, что публикуют бог знает что из неподтвержденных источников и так далее.

С. Ильин: Раз уж зашла речь о силовом аспекте антитеррора, ненадолго все же вернемся к событиям в Сирии. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но сейчас основной элемент совместной операции антитеррористической коалиции – это авиаудары российских ВКС. Но практика, и наша, и американская, показывает, что для особо защищенных объектов инфраструктур только лишь авиаударов обычно недостаточно. Нужна потом поддержка тяжелой артиллерии, затем зачистка силами спецназа. Ведь стандартная схема примерно такова? Это первый вопрос, и второй: насколько подготовка спецназа сирийской армии союзников достаточна для подобных действий? Потому что наш спецназ там участвовать не собирается.

И. Шевчук: Вступление наших ВКС в виде штурмовой авиации в ход этого конфликта дает очень существенный перевес, в первую очередь, для успеха сирийской правительственной армии. И мы им расчищаем плацдарм, площадку, а уже потом ловля кротов и крыс, которые там будут прятаться в подземельях и инженерных сооружениях, будет задачей сирийской армии и сирийского спецназа. Это первое. Второе: по поводу подготовки и уровня профессионализма сирийского спецназа я не берусь судить, дабы не быть необъективным, но, я думаю, что люди, которые фактически воюют уже три с половиной года, уже набрались в достаточном количестве боевого опыта и они в большой степени эффективны, хотя с другой стороны шапкозакидательством не стоит заниматься. Противоборствующая сторона, в лице террористической организации ИГИЛ, как нам ее пытаются представить, тоже достаточно подготовлена, не без помощи американских инструкторов.

И. Ильин: Из Сирии снова возвращаемся в Россию, это наша главная тема. Такая тактика, о которой мы говорили, в России не сработает – ну, недопустимы в РФ, ни в какой точке авиаудары или применение тяжелой артиллерии. Иными словами, практически сразу начинается работа сил специального назначения.

И. Лобанов: Конечно, специфика действий на чужой территории и на своей разная. Мы понимаем, что на своей мы не будем применять корабельное вооружение или другое такого же плана оружие. Хотя оно и высокоточное, ФСБ не располагает такими средствами, но они и не нужны, потому что в большей степени задействуются оперативного плана работы. Это как говорят, бабушки вовремя скажут… Это хорошо говорит о лояльности населения, она очень многое дает. Потом различного рода способы добычи информации. В итоге формируется целостная картина с точным местом расположения бандформирований. И затем наносится точечный удар, который позволяет уничтожать противника.

С. Черепанова: Ну это в целом просто спецоперация так происходит?

И. Лобанов: Да, спецоперация по уничтожению членов и главарей бандформирований. Проводится она либо ФСБ, либо совместно с МВД. Но вы же понимаете, что на своей территоии у ФСБ и у МВД есть полный картбланш, и они могут добывать информацию всеми доступными способами. У наших средств точность достаточно высокая для того, чтобы не затронуть население, точно выявить, кто является участником бандформирований, и именно их уничтожать.

С. Черепанова: А как происходит разработка, планирование и проведение антитеррористических операций спецназа? Насколько можно об этом сказать, я не знаю просто, какие рамки в данном случае. Какие-то новейшие решения, в том числе технологические, которые бы мы могли обсудить. Это может касаться не только техники, но и во что одет спецназ.

И. Лобанов: Конечно. Вся тактика строится на технике, которой владеет спецназ. Я вам хочу сказать, что сейчас техническое оснащение очень серьезное. Действия могут осуществляться в любое время суток: днем, ночью, в любое время, при поддержке малой авиации. Все это вносит свои коррективы, то есть подразделения становятся более мобильно-управляемыми. За счет того, что они имеют современную экипировку и снаряжение, они в состоянии действовать 24 часа в сутки, не зависимо от того, темно, холодно или жарко, не важно. Они имеют современные средства бронезащиты, легкие, портативные, которые позволяют повысить живучесть личного состава. Имеют возможности для подготовки, то есть проведения быстрого и четкого выстрела в любых условиях (днем и ночью) на любых дистанциях, на которых находится оружие подразделений. Ранее я говорил, проведите параллель в том, как мы развивались в разных областях, то есть, как изменилась жизнь за 15 лет, в подразделениях спецназа произошла такая же трансформация, даже в лучшую сторону. Поэтому сейчас спецназ ФСБ представляет реальную силу, которая применяется в нужных местах.

С. Черепанова: Игорь, Вы что-то добавите по этому вопросу?

И. Шевчук: Ну, в принципе, мой друг и товарищ Иван достаточно обширно ответил на этот вопрос. Тут что-то добавить сложно. За последнее время экипировка и подготовленность личного состава наших спецподразделений очень сильно выросла. Но при этом надо учитывать, что те люди, против которых мы работаем, они тоже получает не последние образцы вооружения и снаряжений. Они точно также используют новые тактические зарисовки для ведения боевых действий. Поэтому надо всегда быть на несколько шагов впереди противника, чтобы эффективно решать задачи, а для этого надо очень много трудиться.

С. Черепанова: Мы неспроста задаем этот вопрос. Дело в том, что гражданское население не видит всей этой работы. Это работа невидимого фронта. Интересно же, как все происходит на самом деле, можно как-то поподробнее поговорить на эту тему?

И. Шевчук: Я думаю, подробности нашему населению ни к чему. Есть какая-то внутренняя кухня, которую на общее обозрение выносить просто-напросто некорректно и неправильно. Общими словам можно сказать так: физическая и специальная подготовка у нас находится на высоком уровне. Ни для кого не секрет, те результаты операций, которые у нас есть, они находятся в доступе для населения. Насколько эффективно мы работаем, видно по результатам. Дальше пусть люди сами делают выводы. Какая разница, сколько раз мы отжимаемся, сколько раз стреляем и т.д.

С. Черепанова: Не удалось мне у вас сегодня вытащить секретов. Спасибо за ту информацию, которую вы сочли нужным раскрыть.

С. Ильин: Уровень боевой подготовки российского спецназа пользуются заслуженным уважением во всем мире. Причем вы говорите о спецназе ФСБ, но все-таки давайте вспомним о спецназе МВД, ГРУ и т.д. Что реально меняется в деятельности и подготовке спецназа в последние годы?

И. Лобанов: Все начинается с отбора. Если личный состав отобран неправильно, то тогда и дальнейшая подготовка не имеет смысла. Если туда попали неправильные люди, то их можно хоть 24 часа в сутки готовить, они все равно не станут золотым слитком.

С. Ильин: А в спецназе сейчас серьезный конкурс?

И. Лобанов: Конечно. Причем практически во всех подразделениях. При этом мы должны понимать, что у каждого спецназа свои задачи, специфические задачи. Например, спецназ ГРУ предназначен для выполнения задач на чужой территории, спецназ ФСБ изначально предназначен для выполнения задач на своей территории, спецназ МВД для другого уровня угроз предназначен. Их нельзя смешивать в кучу. Каждый спецназ имеет место быть, он по-своему силен в своей области. Я не говорю там, что спецназ ФСБ круче, чем спецназ ГРУ, это некорректное сравнение. У каждого из них свои задачи. Уровень подготовки растет вместе с появлением нового технического оснащения. Именно оно предъявляет требования к уровню подготовки. Как оно применяется? Для наглядности. Вот раньше у нас были мечи, мы могли подойти и кого-то там зарубить. Когда появился лук, мы смогли не подходить, а стрелять из далека. Изменилась тактика, стали задействованы другие группы мышц. А когда мы применяем все это одновременно, то получается третья тактика. Точно также и с современным оснащением. Например, когда появились тепловизионные прицелы, у нас изменилась тактика. Превентивные меры стали срабатывать быстрее и эффективнее.

С. Ильин: Игорь, а Вы согласны с тем, что эволюция спецназа практически полностью завязана на технологической эволюции? Или есть что-то еще?

И. Шевчук: В целом я согласен с Иваном. Многое зависит от задач, которые решает конкретная группа. Смешивать спецподразделения различных ведомств некорректно и не имеет смысла.

Беседовали Сергей Ильин и Софья Черепанова