Премия Рунета-2020
Ямал
+8°
Boom metrics

ЖКХ: экономия по-русски

Кому нужны энергосберегающие лампочки и счетчики воды и тепла?

Депутат Антон Беляков: «Приходит покупатель в магазин, хочет килограмм колбасы. А ему говорят: хорошо, но сначала приобретите у нас весы. Почему потребитель должен проплатить за счетчики, с помощью которых поставщик будет оценивать то, что ему поставляет? Это все равно что впарить весы в нагрузку к колбасе».

Гости – депутат Госдумы Антон Беляков, специалист Центра света «Палантир» Михаил Пожилов. Ведущие – корреспондент отдела экономики Елена Аракелян и Антон Челышев.

Челышев:

– Поговорим об энергосбережении в нашей стране. Курс на программу энергосбережения в России взят уже определенное время назад. Пришло время подводить итоги.

Антон Владимирович, вы не так давно предложили законопроект, который предполагает оплату государством порядка 95 процентов внутриквартирных счетчиков, всех слуг: вода, газ, тепло. Какой стимул государству, какая выгода тратить деньги, чтобы мы, народ, экономил? Это не очень похоже на государство, учитывая то, с каким пылом естественные монополии увеличивают тарифы на свои услуги.

Беляков:

– Я не очень большой поклонник этой программы, исходя из ее названия, тех усилий, которые предпринимаются государством в русле того, что вы назвали социальной ответственностью. Нам всем внушали долгое время, что если приватизировать квартиру в советские времена, то она у вас будет в собственности и в результате, все станет дешевле. Дешевле ничего не стало. И последний сувенир, который нам припасла наша власть – это налог на имущество. Есть рыночная стоимость квартиры, не приведи господи, если вы живете в центре города, даже если она досталась вам от дедушки, сталинская дорогая квартира по нынешним временам, вы должны будете платить приличные деньги. И уже придумали, а как быть с теми, кто не сможет платить. Сергей Семенович Собянин сказал, что почему бы гражданам преклонного возраста не уехать из центра Москвы? Приобрести недорого картофельные поля в Рязанской области, они не стоят ничего, потратиться на некие домики, инфраструктуру и туда могут поехать те, кто не в состоянии платить за свою роскошную по нынешним временам дорогую квартиру в Москве, в моем родном Владимире или где-то еще. Причем, это не шутка. Другой пример. Дачная амнистия. Государство решило, что свидетельство на собственность будет давать не на розовой бумажке, как было раньше, а на сиреневой. Причем, давайте померяем не так, а эдак. Почему-то это было все вменено гражданам. Непременно эта новация должна была быть реализована за их счет. И все это было названа обидным словом «Дачная амнистия». Мы в чем-то виноваты и нас прощают…

Ровно то же самое со счетчиками. Решили большие дяди, что мы все должны экономить. Саяно-Шушенская ГЭС, с ней произошло то, что произошло. И чтобы с другими не произошло, давайте ресурс нашей энергетики, равно как и производство тепла, будет к нему бережно относиться.

Фактически пользователю сказали метафорически. Приходит покупатель в магазин, хочет килограмм колбасы. Хорошо, но сначала приобретите у нас весы. Почему потребитель должен проплатить за счетчики, с помощью которых поставщик будет оценивать то, что ему поставляет? Это все равно, что впарить весы в нагрузку к колбасе.

Аракелян:

– Там не только весы. Услуги по установке этих самых весов.

Беляков:

– Да. И когда эйфория прошла и все решили, что приняли закон, продавила его партия власти. И сказали, что все до нового года должны эти весы купить. Общедомовые и квартирные счетчики. Но не тут-то вышло. Дорогостоящий этот счетчик, примерно 6-8 тысяч рублей, оказалось, что у нас фонд жилой ветхий. И чтобы счетчик воткнуть, в ржавые трубы ты его не поставишь. Она разваливается. А там развалится плитка. А есть квартиры, где кухня и санузел в разных концах. И там таких счетчиков надо два комплекта, плюс общедомовой. И в пересчете на среднюю семью, я считал на родном Владимире, до 40 тысяч рублей доходит. За великую идею энергосбережения!

Это неподъемные деньги! У нас средняя пенсия – 5-7 тысяч. ¾ населения живут на черте бедности. И получилось то, что получилось. Никто эти счетчики в подавляющем большинстве поставить себе не в состоянии. Параллельно у нас существует фонд реформирования ЖКХ. Некоторое время назад правительство доблестно отчиталось, что, оказывается, мы не в состоянии выбрать те деньги, которые государство уже выделило в бюджет на реформирования ЖКХ. И в связи с чем родился мой проект, который предлагает перенести сроки, раз уж мы все равно не в состоянии до нового года всех оприборить насильственно. Второе. Если у нас есть средства в фонде реформирования ЖКХ, давайте их не будем крутить в банках, отправлять на иностранные счета и пытаться заработать на биржевой игре, а давайте потратим на то самое энергосбережение. И установим вожделенные для руководства страны счетчики. Только за счет государства, за счет фонда реформирования ЖКХ.

Деньги есть. Люди не в состоянии установить. Вопрос в том, что надо изменить законодательство. Такие поправки я внес. И очень надеюсь, что они будут приняты в разумные сроки. Как и перенесены сроки принудительного насильственного оприборивания.

Челышев:

– Нам звонит народ и говорит об очередной волне приватизации. Вот, сволочи, разворовывают страну и прочее! А когда задаешь вопрос: почему бы тебе, дорогой, не взять сто тысяч и самому не купить эти акции? Хотя бы попробовать. Почему мы любим посыпать голову пеплом? Заранее копать себе могилу.

Беляков:

– В моем родном Владимире, это про акции, мы узнали, что городское водоканал, который является сердцем всего коммунального хозяйства, он стоит примерно 35 миллиардов рублей. И резко выяснилось, что ему нужны деньги. И чтобы их привлечь, решили, что нужно на закрытом аукционе ограниченному количеству счастливчиков крупных московских компаний дать возможность выдать кредит в размере 500 миллионов рублей, причем, дать его на короткий срок и под 18 процентов годовых. Для справки: сегодня цена на рынке примерно в два раза ниже на кредит. Причем, под залог стопроцентной стоимости водоканала. Схема такая: берется кредит 500 миллионов под высокий процент, не возвращается кредит вовремя. Инвестор забирает весь водоканал стоимость в 60-70 раз дороже.

Мои коллеги из городского совета «справедливоросы» эту схему сорвали. И мы говорим, что раз так нужны 500 миллионов, давайте дадим жителям города, на открытом аукционе купить акции водоканала. И не надо 100 процентов акций выставлять на конкурс. Давайте на 500 миллионов рублей выставим. Что вы думаете? Уперлись рогами, не пускают население в процесс модернизации.

Челышев:

– Вы рассказываете о банальном случае мошенничества.

Беляков:

– Целый город можно поставить на колени. Взять и забрать под полный контроль частной компании все ЖКХ. И какие там водосчетчики? Если завтра предположить на мгновение, что вся страна воткнет эти счетчики, то будет, как когда-то нам обещали с приватизацией6 приватизируй квартира – будет квартплата меньше. Не будет! Они привыкли, поставщики, что им надо на аренду офиса, на зарплату, на бензин 100 миллионов рублей – они их все равно получат. Но не будут поставщики, если народ будет меньше потреблять, меньше зарабатывать. Они начнут повышать тарифы.

Челышев:

– Михаил, народ, когда приходит к вам, ориентируется, какая технология применяется в том или ином приборе?

Пожилов:

– Большинство народа интересует цена. Чем прибор дешевле, тем лучше. Мы стараемся объяснять, что не все самое дешевое, действительно, самое экономное.

Люди больше покупают дешевую продукцию. Это стимулирует производителей дешевой продукции, в которой не применяются никакие технологии. И те, что производит качественную продукцию, теряют постоянный рынок. И уходят с него. И этой продукции становится меньше.

Звонок, Кирилл:

– Есть ли у них в продаже светодиодные лампы? Почему они их не пропагандируют? Эти лампы в три раза экономнее люминесцентных. Их не нужно утилизировать. Они приспособлены к перепадам напряжения.

Насчет экономии. Нужно создать конкурентную среду. Отключиться от центрального отопления. Особенно это выгодно в тех домах, где установлены колонки, поскольку там можно поставить газовый бойлер. Или электрические водонагреватели. И отопление дома вы будете делать повременное: когда вы уходите на работу, температуру снижаете. Это делается в Эстонии и в Латвии. Но нашим чиновники даже это нам не разрешают делать.

Челышев:

– Вам сейчас не получается экономить?

Кирилл:

– Я экономлю на лампочках. Я купил светодиодные лампы. Они горят до 20 лет. И если бы Собянин поменял все фонари освещения в Москве на светодиоды, он получил бы огромную экономию.

Беляков:

– Не дай бог! Он уже асфальт поменял.

Аракелян:

– А в какую цену вам обошлись эти светодиодные лампочки?

Кирилл:

– В размере тысячи-полторы рублей они стоят. Но они будут гореть у вас двадцать лет.

Люминисцентные в нашей сети и нужно для них ставить специальный стабилизатор. Они перегорают быстро потому, что напряжение прыгает.

Пожилов:

– Да. У нас есть светодиодные лампы. Минимум трех производителей и под любой патрон. А что касается пропаганды, мы единственный российский магазин, и обладаем очень ограниченными возможностями по пропаганде чего бы то ни было. У нас хорошо звучит, что мы что-то ждем от кого-то. Но вы задали вопрос: приходит человек в магазин и ориентируется ли он на технологию потребляемой лампочки и думает ли он об энергосбережении? Нет. Он не думает. Его приучили к такой логике: за него все должен делать кто-то. Если взять то, что касается экологии…

Челышев:

– Итак, 34 процента. Самый высокий показатель ответов по ответу – да. Подавляющее большинство из тех, кто проголосовал, действительно, экономят на энергосберегающих технологиях. Не пользуются ими 9 процентов. 21 процент – ответ «нет». И еще 21 процент – «не обращаю внимание на то, что у меня в лампочке, в счетчике, на трубе». Очень приятно, что более трети сказали да.

Аракелян:

– До передачи смотрела всякие форумы, которые посвящены проблеме сбережения, экономии на услугах вздорожавшего ЖКХ. И в основном там народ поругивает энергосберегающие лампочки и саму эту идею. На прилавке полно лампочек до 150 рублей. На них написано «энергосберегающие». И спрашивается, а что будут люди покупать?

Беляков:

– Он другие купил. Есть двух типов энергосберегающие. Есть светодиодные, которые купил наш слушатель за тысячу с чем-то рублей, а есть люминесцентные лампочки.

Пожилов:

– Когда речь идет об энергосберегающих технологиях даже в свете, то там есть что-то, что нужно понимать. Если человек понимать не хочет, то получается то, что получается у людей, не имеющих никакой отдачи. Они не знают, что они покупают, для чего и что конкретно должно быть в том, что они покупают, чтобы было выгодно.

А большая часть людей и не хочет этого знать. Это выгодно. Но надо знать, как пользоваться. Это все равно, что не все йогурты одинаково полезны.

Беляков:

– Посморим…

Челышев:

– Я бы зацепился за слово «технологии». 150 рублей – китайские лампочки, которые все покупают. Я покупаю за 250 рублей российские и они сгорают не через полгода. Они горят дольше. Если за словом «модернизация» скрывается реальная модернизация, то это денег стоит. Дорого. И наш народ просто не привык, нет у нас в крови жилки, как инвестировать, чтобы потом получить прибыль.

Беляков:

– Вы пробовали в старую чехословацкую люстру хрустальную вкрутить энергосберегающую лампочку? У нас три четверти населения пользуются светильниками, оставшимися по наследству от мам и бабушек. Вы от этого убожества сразу отвернетесь и выкрутите.

Челышев:

– Да. Некрасиво смотрится.

Беляков:

– Это отвратительно смотрится! Люминесцентные лампочки – это фактически та же самая галогенка, что на заводах горят. Внутри находятся пары ртути, которые начинают излучать ультрафиолетовые лучи, если пропускать через них ток. Они проходят через специальное покрытие на стенках колбы, люминофор, и начинают становится видимыми. Не дай бог, она разбивается. Мгновенно, в сто пятьдесят раз возникает концентрация по ртути, которая никуда не выводится. И это вредно для здоровья. Как детский врач говорю. Утилизация? Не существует механизма утилизации. Люди их выбрасывают в баки, и они благополучно уезжают, загрязняют нам с вами атмосферу. Эти лампы чрезвычайно чувствительны к перепадам напряжения. Малейшее… искрит розетка или выключатель – она перегорает. Это написано в ее инструкции. Она долго нагревается. Если мы включаем лампочку Ильича с вольфрамовой нитью, которая больше потребляет энергии, но она загорается сразу. А здесь вам нужно подождать, пока она начнет греть. Она нагревается только если температура в помещении не ниже 15 градусов. И забудьте про холодные подъезды, дачи. Только в квартире и если у вас тепло. Не приемлет недостатка напряжения.

Если на всю эту кальку наложить разглагольствования про энергосбережение, то мы увидим вред для здоровья, высокая стоимость.

Пока у нашего слушателя работают светодиодные лампочки, у нас через двадцать лет… Помните, как двухкассетники у нас прекратились в МР3-плееры. Через десять лет ему эти лампы могут оказаться не нужны. Лампочка Ильича стоит 7 рублей. А это тысячу сто. Сколько он за эти двадцать лет этих лампочек поменяет? Уверяю, что это сомнительная выгода.

Последний штрих – светодиодные. В Германии, в России институт Федорова истошно говорят, что безопасность излучаемого энергосберегающими лампами излучение, мягко говоря, вызывает сомнение. Есть риск онкологии для кожи, небезопасности для зрения, потому что сетчатка глаз неоднозначно воспринимает. Это неизученный вопрос и небезопасно для населения. Есть в европейском законодательстве принцип предостережения – это юридическая норма. Если вы не уверены, что это безопасно, нельзя делать.

Пожилов:

– То, что все прозвучало, это стереотип и шаблон, применяемый к энергосберегаемым технологиям. Все берется, сваливается в компактный кубик и из него делается посыл а ля Кашпировский – мы вас зарядили, это вредно. По каждому пункту, что вы сейчас озвучили, можно спросить: у кого? Какая лампа?

Беляков:

– Они технологически не приемлют перепадов напряжения!

Пожилов:

– В какой-то степени да…

Челышев:

– А почему тогда вы не вышли с предложением в Думе эти деньги вложить в наши энергосети?

Беляков:

– Когда Собянин нашел 9 миллиардов, чтобы нормальный асфальт, от которой теперь девушки на каблуках чертыхается, гуляя, можно было бы их учесть. 9 миллиардов – можно было бы черта в стуле наворочать! У нас есть деньги! Почему опять из населения? Почему этот закон говорит: с 2013 года запрещаем выпускать лампочки Ильича!

Пожилов:

– По самой скромной оценке за один час на обогрев пространства Москвы лампочками накаливания уходит порядка менее гигаватта энергии чисто в тепловом виде. Это никому не надо. Если у нас люди не хотят экономить, в этом разбираться, но говорят: дайте нам выбор, мы даем. Они говорят, что будут покупать только лампочки накаливания, потому что они дешевые. И этот гигаватт как был, так и остается. И никогда ничего не изменится. А потом спрашивают: почему у нас погода не такая, как во всей России? Тепловой режим в Москве совершенно другой. И любой эколог, занимающийся климатом, скажет, что над Москвой климат совершенно другой, в том числе и потому что температурный режим в Москве совершенно другой. И лампочки туда вносит.

Но разрешите нам ни о чем не думать! Вкручивать дешевые лампочки, которые создают скачки напряжения, нагревают окружающую среду.

Беляков:

– Но если дорогие лампочки для глаз опасны. Вторые – там ртуть! Есть немецкие, японский исследования. Разбивание одной, даже самой качественной лампочки, «Дженерал электрик» мгновенное увеличение повышения…

Пожилов:

– У меня нет исследований в Японии и в Китае. У меня есть российский опыт. Вопрос интересный. С этими лампочками в любом офисе, в любом предприятии сейчас живет вся страна. И живет уже двадцать лет. Ни с какими ни с «Филипсами», а хрен пойми с каким Китаем.

Беляков:

– Может, поэтому у нас такие проблемы с демографией?

Пожилов:

– У нас все нормально с демографией было.

Беляков:

– Онищенко сейчас, наверное, икнул, подскочил. Потому что черным по белому во всех странах мира написано, что лампочки люминисцентные должны утилизироваться в специальные контейнеры. Это доказано!

Челышев:

– Вот результаты нашего голосования. 60 процентов говорят, что да, нам удается экономить.

Беляков:

– Пока удается.