Михаил Зыгарь и Константин Богомолов. Фото: Владимир Веленгурин и Борис Кудрявов
Как же трогательно обнаружить в русском обществе (пусть в аристократично-столичной ее части) попытку затеять дискуссию.
Не низкую площадную грызню в фейсбуках, а диковинный для нашего тик-ток-времени философский спор о судьбах России и населяющих ее интеллектуалов.
Неожиданное появление Манифеста режиссера и супруга Ксении Собчак Константина Богомолова (ах, какое дивное старомодное слово - Ма-ни-фест!), объявившего наступление с Запада «Нового этического рейха», даже несколько изумило публику. Мы тут в России, конечно, бывает, переживаем, наблюдая, например, за общеамериканской травлей/осуждением нашего любимца - актера Кевина Спейси.
В большинстве своем даже не представляем — чего на Западе так носятся с харассментом, лелеют бешеных феминисток, становится на колени под инопланетный для нас лозунг «Black Lives Matter» ("жизни черных имеют значение", - ред.) и самое странное для русского человека — как можно вообще уйти в отставку под общественным давлением?! Тем более из-за неосторожно касания, допустим, женской груди?!)
Но наблюдения эти, скорее, праздные, отвлеченные.
Консервативной России, укрепленной к тому же Кавказом, «Новая этика» (определение, данное Богомоловым) вроде бы не грозит.
Но автор разлетевшегося по сетям Манифеста бьет тревогу — предвещая наступление тоталитарного порядка и на Россию, мол, любое «неправильное» слово или мысль будет наказана безумными представителями гиперактивного общества «квир-активистами, фем-фанатиками и эко-психопатами».
«Освободившись от нацизма, - писал в Манифесте Богомолов, - Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека. Того сложного человека, которого Европа формировала долгие годы Христианства. Того человека, которого описывал Достоевский: одновременно высокого и низкого, ангела и дьявола, любящего и ненавидящего, верующего и сомневающегося, рефлексирующего и фанатичного. Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое. Не в силах интеллектуально и духовно преодолеть последствия нацизма, Европа решила кастрировать сложного человека. Кастрировать его темную природу, навсегда замуровать его бесов».
С потаенным вопросом - «но почему бы их действительно не замуровать?» - на супруга Ксении Собчак обрушились критики.
И на ютубе состоялся концептуальный спор между автором Манифеста с одной стороны и известным журналистом Михаилом Зыгарем с другой.
Те, у кого есть желание, может, конечно, посмотреть это часовое шоу Ксении Собчак. Но меня при просмотре угнетала одна мысль. Когда-то консерватор Гоголь и либерал Белинский спорили по большому счету о том же. Их эпистолярный спор сотрясал Россию — письма оппонентов заучивались наизусть, Достоевского отправили на каторгу за найденную у того бумагу - очередной ответ Белинского Гоголю, ставшего пламенным манифестом Новой Этики тех времен. В ответ великий писатель пишет письмо со смиренными рассуждениями о Христе и разумности.
И вот он - 21 век, который мы заслужили. Слева Зыгарь, справа Богомолов со своим Манифестом. В центре — Ксения Собчак.
Спор шел вяло. У дуэлянтов было две мысли. И тоже - правая и левая.
Богомолов, говоря о «серой массе» и «паразитах», развивал консервативную правую идею о том, что коллективная власть «шариковых», врывающихся через соцсети к профессору Преображенскому, - это путь к новой диктатуре, тоталитарной цивилизации. Но хитрой. Когда государство отходит в сторону и приходит власть толпы. То есть тьмы.
«Эти люди приучаются к тому, что, заявив о принадлежности к сексуальному или расовому меньшинству, они могут добиться благ и достижений. Не потому что талантливее, умнее, круче, профессиональнее. Это воспитание новых паразитов», — говорил Богомолов. И заявлял, что таким образом Европа идет к социалистическому государству, а за ней может последовать и Россия. А это - путь к катастрофе.
Подозреваю, что именно под воздействием речей Богомолова Зыгарь, будучи классическим русским либералом (то есть, по сути, правым), стал стремительно леветь. Прямо на глазах.
«Паразитический класс — это люди, у которых с рождения есть привилегии... », — заявил Зыгарь. А потом долго развивал простую социалистическую мысль — автор Манифеста отстаивает право элиты самим решать — кого увольнять, кого наказывать, в животном страхе перед обществом. И что общество созрело до желания защитить слабых и до сей поры малозащищенных.
На требования Богомолова срочно объяснить — за что на Западе «линчуют негров» (точнее увольняют и притесняют деятелей культуры за высказанное мнение), Зыгарь старался-старался, но ответить так и не смог.
Мол, живут «притесненные» прекрасно, не в тюрьме, все-таки. Что нам в России не до этих экзотических проблем, американцы сами с этими перегибами как-нибудь разберутся…
Интересно, что большинство вопросов к Богомолову от сторонних лиц (например, от Владимира Познера) сводились к мысли №3:
«От чего вдруг супруг Собчак решил написать Манифест?» и даже ироничное «Где он его взял?» Здесь, конечно, сквозил намек на то, что Манифест появился удивительно вовремя. В момент несанкционированных митингов. В Манифесте по-сурковски искусно объяснялось — почему России с вечно загнивающим Западом не по пути. Но объяснялось не с кондовостью записных государственников, а искусно, изнутри, на «либеральном коде».
Богомолов ответил, что он искренен. Что он ни с кем. И никому не принадлежит...
А я смотрел на этих титанов современной мысли с посконно русским восхищением — и говорят умнО, и слово Манифест диковинное.
Вот только зачем? Для столиц оно, положим, сгодится. Как гимнастика для ума.
А для «серых масс» как бы это применить…
А если посадить того, что справа, в чичиковскую бричку из «Мертвых душ», а тому, что слева — дать халат и трубку Манилова? Вот это «зайдет» в народ. И театр Собчак соберет миллионы лайков.
В том числе два снисходительных. С того света. Гоголя и Белинского.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Владислав Сурков: «Богомолов теперь против Навального. И это очень хорошо»
Бывший идеолог Кремля от лица первозванных путинских ветеранов принимает неофита Костю в свои железные ряды (подробнее)