Санкт-Петербург. 13 октября 1997 г. Картина Рембрандта "Даная", вернувшаяся после реставрации и выставленная в залах Государственного Эрмитажа под охраной милиции. Фото: Смольский Сергей/Фотохроника ТАСС
Повод для юбилея, конечно, весьма сомнительный: 35 лет назад, 15 июня 1985 года литовец Бронюс Майгис покалечил в Эрмитаже рембрандовскую «Данаю».
Он действовал, как маньяк – будто женщина на картине была живая: сначала порезал ее ножом, потом плеснул серной кислотой для верности. Женофобия, впрочем, тут не при чем – помыслами его руководила исключительно ненависть к советской власти.
Статья 2000 года в "Комсомольской правде".
Все закончилось хорошо: Данаю через 12 лет починили и вернули в Эрмитаж под пуленепробиваемое стекло, Литва обрела независимость, сам Майгис, избежав наказания и полечившись немного в психиатрической лечебнице в городе Черняховске, был отправлен на родину и помещен в пансионат для престарелых, где тихо доживал свою жизнь.
Художник-реставратор Евгений Герасимов во время рассказа о реставрации картины Рембрандта "Даная",1993 г. Фото: Белинский Юрий/Фотохроника ТАСС
Не совсем, конечно, тихо – все эти годы он держал оборону от журналистов. Не поверите: в интернете нет ни одной его фотографии, кроме паспортной – за все эти годы никому из репортеров не удалось с ним ни поговорить, ни увидеться. Кроме меня.
Амнистия по поводу победы «Жальгириса»
Ровно двадцать лет тому назад я зачем-то решила его найти. Зачем? Что-то смущало в этой его истории: якобы всю жизнь ненавидел Советский Союз за то, что красноармейцы расстреляли его отца – «лесного брата», но отомстил при этом всему мировому искусству, жизнь прожил странную, женщин сторонился, а товарищам по работе запомнился в основном как молчун и жалобщик. Не верилось, что все с этой конкретной голове было устроено так примитивно. Хотелось страстей и страданий.
Найти его было нелегко – к чести Литвы, которая несмотря на все соблазнительные составляющие (казнь Данаи Майгис совершил в день ввода в Литву советских войск – согласно нынешней идеологии можно было человеку памятник поставить при жизни! – Г.С.) не сделала из него национального героя. Про него не писали в местных газетах и не рассказывали по телевизору и брезгливо морщились при одном упоминании имени. Но какими-то неведомыми журналистскими путями мне удалось установить, что проживает он в маленьком городке Утена, в пансионате для престарелых. И я поехала.
Обливший шедевр Рембрандта кислотой литовец Бронюс Майгис.
Фото: Википедия
Несмотря на природные красоты и озеро, там, видимо, всем было настолько скучно, что российскую журналистку восприняли максимально дружелюбно, как событие, о котором можно будет долго вспоминать. И всем пансионатом дружно помогали мне ловить беглеца – Майгис метался по этажам, как зверек, только мелькала вдалеке белая рубашка. Местные бабушки и дедушки радостно махали мне руками, показывая, в какую сторону он побежал. А ему, соответственно, докладывали про каждый мой шаг. И всем было весело! Журналистов Бронюс Майгис по какой-то причине ненавидел люто. Рассказывали, что как-то телевизионщики поставили перед дверью в его комнату телекамеру и дежурили до 12 ночи – он не вышел даже в туалет…
Советские врачи ставили ему однозначный диагноз: вялотекущая шизофрения. Литовские психиатры в диагнозе тоже не сомневались, хотя ни в каком буйстве ни до Данаи, ни после он замечен не был. Вел себя странно, это точно – ни с кем не общался, в хоре не пел, дни рождения не праздновал. Копошился тихонечко в радиоприемниках и читал книжки. Жил на кушетке в крохотной комнатке на двоих с соседом.
Когда я, измотав старика беготней по коридорам, все же настигла его в его обиталище – мы даже немного поговорили. О чем? О том, что он никому не доверяет и интервью не дает, лучше сам напишет про себя статью, и продаст «Комсомолке» за 300 долларов. В 2000-м году, если кто помнит, это были огромные деньги...
Мы распрощались у лифта. Уезжать без фотографии не хотелось, и я вернулась, пытаясь заснять хотя бы дверь с его фамилией – но из этого ничего не вышло. «Я заколдую» - предупреждал он. Так и было: вместо снимка проявилось белое пятно, как от кислоты.
Через некоторое время он неожиданно прислал мне письмо, и мы его даже опубликовали. «До сих пор я был на вас злой», госпожа Сапожникова, - написал он. «Потому что как были в прошлом году у меня, ничего у себя фотографировать не разрешил. Но потом Вы тайком вернулись и через стеклянную дверь сфотографировали. Это Вы поступили по-шпионски. Но в честь победы вчера литовского «Жальгириса» в Мюнхене я Вас амнистировал…»
Президент Путинас
Я и не вспоминала о нем все эти двадцать лет, но тут случилась всеобщая самоизоляция и я начала разбирать архивы. Ба! – а там еще одно письмо от Бронюса Майгиса, про которое я совсем забыла! «Интересно, как у Вас теперь дело обстоит с финансами? Как мне известно, при правлении президентом Путинасом, вроде бы неплохо. Дело в том, госпожа Сапожникова, что я написал книгу объемом 175 рукописных страниц. Не желаете ли Вы эту рукопись купить? За нее хотел бы получить 2700 долларов. По-моему это почти даром. Как на это смотрите? Если Вас не интересует, я предложу другим изданиям. Поэтому дайте мне ответ по телефону 74567 от 13 до 13-30 по литовскому времени. Это телефон столовой пансионата. Как раз в этот период я обедаю , так что повара меня позовут. С уважением, Бр.Майгис», 4 августа 2000 года.
Письмо Майгиса.
Мы в редакции тогда посмеялись, конечно, и ему не ответили. А мне сейчас стало вдруг даже как-то не по себе: представила, что ходил человек на обед и между супом и компотом много лет напряженно вслушивался в телефонные звонки из кухни… Кафка, да и только!
Про него столько лет ничего не было слышно, что все думали, что он уже умер. Знакомые литовские журналисты позвонили сегодня в пансионат в Утена и узнали: жив, жив, курилка! Сейчас ему 83. Восемь лет назад Майгис умудрился собрать все необходимые справки и уйти из пансионата на волю. Живет сейчас в том же самом городке Утена, иногда торгует радиодеталями на рынке. Судя по тому, что ни одно издательство мира мемуары Бронюса Майгиса не опубликовало, свою рукопись ему продать так и не удалось. И хорошо. Пусть это «творчество» будет интересно только узким специалистам.