«Мам, скажи деду, где я оружие закопал». Как благодаря письмам в колонию раскрывают преступления

Людмила Сильвестрова

Фото: Анна КОЛЬЧЕНКО

Более 10 лет Людмила Сильвестрова по долгу службы читает чужие письма. Ее профессия – цензор оперативного отдела УФСИН России по Алтайскому краю. В исправительных учреждениях эта должность крайне необходима. Бывало, что проверяя корреспонденцию, Людмиле Викторовне удавалось предотвратить преступление, спасти осужденного от суицида и стать свидетелем любовного треугольника.

Деньги, маты, телефоны: что цензура не пропустит

Ежедневно Людмиле Сильвестровой приходилось просматривать от 50 до 100 писем – то, что пишут осужденные родным и близким, плюс входящая корреспонденция. Это по посылкам и передачам осужденные имеют ограничения, а письменного лимита у них нет.

- Читать письма – как вмешиваться в чью-то личную жизнь. Сначала неловко себя чувствовала, потом уже спокойно стала относиться. Это ведь служебная обязанность, - делится Людмила Викторовна.

Согласно нормативным документам, в письмах не разрешается указывать структуру учреждения, количество сотрудников и любую другую информацию, которая может быть использована для организации побегов или бунтов и других преступлений. Не разрешается обмениваться номерами сотовых телефонов, поскольку на территории исправительных учреждений они запрещены. Один намек, что в колонии есть сотовый телефон – и информация тут же ложится на стол оперативным сотрудникам.

- Помню, еще в начале службы, попалось мне письмо с рисунком. Солнышко там какое-то, и циферки разбросаны по листочку. Было похоже на номер телефона. Передала его оперативникам. Они по нему выследили сотовый, - вспоминает Людмила Викторовна. – Другая история: впервые осужденный пишет домой: «Мам, скажи деду, что я оружие там-то закопал». Информацию проверили, и преступление раскрыли.

Обнаруженная в письмах подозрительная информация передается не только оперативным сотрудникам, но и психологам, если автор письма, к примеру, выражает суицидальные настроения.

- Был такой случай – любовный треугольник. Осужденному подружка в письмах кровь сворачивала. А у него семья, дети. Она грозилась, что жене все расскажет. Тот ей отвечал, что руки на себя наложит. На контроль поставили данного осужденного. Психологи с ним поработали, в итоге жив парень остался, - продолжает цензор. - Или приходят письма, где сообщается о смерти родственника. Эти письма осужденным тоже сразу не отдаем, а действуем через психолога.

Также цензура не пропускает письма, написанные на «рыбьем языка», то есть на тюремном жаргоне, и послания, содержащие ненормативную лексику.

- Обычно так осужденные из Рубцовска писали. Эти письма я возвращала авторам. Кто-то мат при мне зачеркивал, и снова отдавал, кто-то переписывал письмо начисто, - рассказывает собеседница.

Иногда в письмах присылают деньги. Их сотрудники обязаны изымать, ведь осужденным в колониях на руках запрещено иметь деньги.

Категории осужденных и писем

Исходя их опыта, Людмила Сильвестрова разделяет осужденных на три большие категории. Первая: те, которые всем недовольны – жалобщики. Есть и такие, которые всем довольны – как правило, это лица без определенного места жительства. Они рады тому, что могут спать в кровати и питаться три раза в день, мыться, и им есть, что надеть. И остальные, которые стараются достойно выдержать все тяготы жизни. По словам цензора, только 30% из всех пишут грамотно, остальные – как говорят – «че», «каво» и т.п.

Также Людмила разделяет все письма осужденных – на бытовые (мамам и друзьям) и любовные (женам и подругам).

- Чаще всего мамам пишут потребительские письма, с целым перечнем продуктов для очередной посылки. А о сыновьих чувствах большинство осужденных – ни строчки. Наверное, считают, что мама никуда не денется, она обязана и должна, - делится Людмила. – Попадались мне, прям, истеричные письма. Осужденный пишет, я тебя просил эту открытку прислать, а ты отправила вообще не то. «Ты че? Ты меня вообще слышишь!» Прочитаешь и думаешь – какой бессовестный. Как бы ни хотелось, я такие письма все равно отправляла – работа же. Мамы, наоборот, хорошие бытовые письма пишут. А вот папы осужденным пишут редко. Могут пару строчек в письме добавить и все.

О любви и не только

Другое дело любовная переписка. Здесь осужденные выжимают из себя весь творческий потенциал. Обычно все происходит по одному сценарию: увидел у «коллеги по цеху» девушку на фотографии, спросил адрес – написал. По словам Людмилы, порой осужденные направляют разом по 4-5 писем из серии «давай познакомимся». Только имена меняют, а текст остается прежним.

- Бывает, пишут я там блондин голубоглазый, занимаюсь спортом, в колонию попал первый раз по недоразумению. А сам он – маленький, плюгавенький, и сидит уже пятый раз, - рассказывает сотрудник УФСИН.

Кто-то из этих пяти все равно отвечает. Завязывается переписка. Поначалу в письмах девушкам осужденные пишут исключительно о чувствах, максимально тактично, корректно. «Заочницы» (так называют девушек, которые ждут мужчин из колонии – Прим.ред.) приезжают на короткие свидания, шлют посылки, потом выходят за осужденных замуж.

- Любовные письма, как правило, красиво оформлены. Если пишут мужчины осужденные – они непосредственно листы оформляют, а женщины любят конверты украшать. В таких письмах часто встречается поэзия, осужденные либо свои стихи пишут, а могут того же Есенина процитировать, и выдать за свои. Но есть и по-настоящему талантливые произведения. Ведь, когда человек попадает в замкнутое пространство, нередко у него открываются творческие способности. В каждой колонии есть такая творческая личность. Его просят, он всем красивые письма и поставляет, - делится цензор.

Подружки с воли осужденным тоже шлют интересные письма.

- В памяти переписка осталась осужденного с барнаульской девушкой. Она молоденькая, судя по письмам – творческая. Он ей обычные письма слал, а та ему целые комиксы рисовала. Мол, вот мой паучок пошел забрал письмо в почтовом ящике. Паучка Федор звали. И все в этом роде. Я сначала с этим письмом – к оперативникам. Сразу ассоциации: паучок – наркотики. Но нет, все оказалось чисто. Другой осужденный, помню, все своей «Куропаточке» письма слал. А та его «Васильком» называла, - улыбается рассказчица.

Людмила Викторовна говорит, что среди этой категории много лукавых и хитрых писем. В большинстве своем осужденные обещают заочницам, что больше никогда в тюрьму не сядут и закон нарушать не будут. Клянутся горы свернуть и звезду с неба достать. Освобождаются, потом через какое-то время читаешь письма – почерк знакомый, видимо, он опять заехал. Другое дело, когда переписка между осужденными идет – тут мужчины с женщинами на равных общаются. Знают, что их не обманешь.